Галина Шевякова

Артём, в потёртой куртке с оторванным карманом, каждое утро пробирался через дворы, заваленные снегом, чтобы успеть на автобус №14. В рюкзаке — бутерброд с колбасой от бабушки Нины и тетрадка с чертежами антенн, которые он мастерил из проволоки от старого телевизора. После школы он задерживался на заброшенной стройке у реки, где когда-то пропал его старший брат Сергей. Там, в полуразрушенной
Лиза, в потёртой кофте с капюшоном, ждала Антона у остановки на проспекте Сахарова. Он опаздывал, как всегда, — в руках у неё дымился стаканчик из ларька «Кофе-Тут», а наушники играли «Кино» слишком громко. «Ты опять не выспался?» — спросила она, когда он вынырнул из маршрутки, с рюкзаком, заляпанным акриловыми красками. Антон, морщась от солнца, протянул ей чек из художественного училища:
Ольга, бухгалтер из Киева, случайно встречает Алексея, московского бизнесмена, в аэропорту Борисполь — он роняет папку с документами, она помогает собрать листы, заляпанные кофе из пролитого стаканчика. «Вы всегда так благодарность выражаете?» — усмехается она, вытирая ладонью юбку. Алексей, вместо извинений, суёт визитку: «Если что — звоните. Только без истерик». Через неделю она уже в Москве,
В школе на окраине города Саша, в потёртой кожанке, каждую перемену дежурит у окна третьего этажа, чтобы поймать взгляд Маши из параллельного класса. Она, вязаный шарф до подбородка, перекидывает ранец через плечо и торопливо выходит во двор — там её ждёт подруга Лера с пачкой жвачек «Love is…». «Опять уроки прогуляешь?» — бросает Лера, разминая застывшие пальцы в перчатках без пальцев. Саша,
Иван, 23 года, грузчик с рынка «Южный» в Днепре, каждое утро заворачивает в целлофан мясные туши, пока не натыкается на Оксану — рыжую девчонку в рваном кожаном пальто. Она ищет отца, пропавшего в тоннелях под старым химзаводом. «Ты с ума сошел туда лезть?» — Иван бросает мясницкий нож на стол. Оксана молча разворачивает карту с пометками: красные кресты, даты, обведенный район вокзала. В её
Алёна, юрист в фирме на Тверской, случайно наткнулась на контракт с поддельной подписью директора. В тот же вечер, разливая чай в хрустальной кружке из бабкиного сервиза, она услышала, как муж Игорь ворчал в телефон: "Деньги должны быть завтра, иначе всё полетит к чёрту". Марина, её соседка с третьего этажа, держала салон у метро "Беляево", но после визита двух мужчин в
Лида, 23 года, втирает вазелин в кожу перед сменой в бассейне с облупившейся синей плиткой. Ее напарница Женя, в растянутом купальнике, разминает лодыжку — вчера опять упала пьяная мать, пришлось тащить ее на кровать. «Опять Тамара Ивановна в золотых серьгах плескаться пришла», — бросает Лида, наблюдая через матовое стекло за клиенткой в белой шапочке. После сеанса, пока Женя вытирает лужи с
Ох, представляешь – семья переезжает в дом, который вроде бы и новый, но что-то в нём сразу не так. Ну знаешь, как бывает: ветерок вроде не дует, а окна сами хлопают, будто кто-то торопится впустить... или выпустить. А ночью эти звуки! То гудение, будто под полом завелся гигантский шмель, то шепоток из пустой комнаты – такое чувство, будто за твоей спиной кто-то замер и дышит в затылок. Брр, у
Ох, представьте: молодая и явно симпатичная Даша мчится на дачу к своему ухажёру под Новый год. В голове уже рисуются свечи, шампанское и, конечно, заветное колечко в бокале — ну вы поняли. Ан нет! Приезжает — а дом холодный, замки щёлкнули, парня и след простыл. Вот тебе и романтика! Девчонка, понятное дело, не из робкого десятка. Перелезла через забор — авось найдёт хоть намёк на ответы. Только
Знаешь, обожаю такие детективы, где всё решает не стрельба, а мозги! Вот смотрю я этот сериал — главный герой там тот ещё стратег, прямо как шахматист в мире преступности. Никаких там дурацких перестрелок на каждом углу, только холодный расчёт. И ведь работает же — так прикольно наблюдать, как он всех обводит вокруг пальца, будто шахматные фигуры переставляет! А локации вообще огонь: сегодня он в