Толга Сарыташ

Эмир толкает рюкзак Лины в переулке за школой, пока та пытается поймать рассыпавшиеся тетради по биологии. «Опять спотыкаешься, умник? — смеется он, поправляя кожаный браслет. — Может, перестанешь таскать эти старые книжки?» Лина молча подбирает очки с треснувшей линзой, замечая царапину на его мотокуртке — та же, что была у брата перед отъездом в Германию. На следующий день она случайно сталкивается с ним у лотка с симитами: Эмир ругается с продавцом из-за пересоленых кренделей, а потом отдает
В стамбульском районе Фатих, среди шума отбойных молотков и пыли стройплощадок, Ферхат в заляпанном цементом комбинезоне таскал мешки с гравием. Его руки в мозолях дрожали после смены, когда он замечал Ширин в окошке соседней булочной — она взвешивала круассаны, прядь чёрных волос постоянно выбивалась из-под платка. «Будешь пятый час ковырять стену?» — кричал бригадир, тыча пальцем в трещину на фасаде. Ферхат молча доставал из кармана смятый чек с номером телефона, который Ширин сунула ему
Эмир, пятнадцатилетний парень из рабочего квартала Стамбула, каждое утро перед школой помогает отцу разгружать ящики с гранатами на рынке Кадыкёй. «Береги мать, если что…» — бросил отец перед тем, как исчезнуть прошлой зимой, оставив в шкафу потёртый блокнот с координатами в районе Галатского моста. Эмир носит в рюкзаке старую фотографию, где они с отцом чинят лодку у причала: краска на борту отслаивается, как загар на спине рыбака. Сестра Зейнеп, работающая в хаммаме, находит в кармане его
Молодой инженер Али, уроженец Стамбула, по приказу султана отправляется в горное село Дерекёй для строительства моста. В дороге он спорит с возницей о качестве дорог: «Да тут даже коза не пройдет, а ты хочешь, чтобы я вез кирпичи?» — хрипит старик, указывая на размытый дождьми склон. В деревне Али сталкивается с местным старостой, Курбаном, который прячет в сарае раненого черкесского беженца Тамерлана. За ужином из кукурузной лепешки и овечьего сыра Курбан бросает: «Мост твой никому не нужен.
Гюнеш, плотник с мозолистыми руками, каждое утро рубил дрова за домом из серого камня, пока его старшая дочь, Фериде, не выносила ему чай в потрескавшейся керамической кружке. "Baba, мама просит починить забор у овец", — говорила она, пряча под платком рыжие пряди. Средняя, Лейла, ворчала за ткацким станком: "Опять я одна заказы делаю, а Элиф в городе книжки читает". Младшая, Элиф, прятала под подушку билет на автобус до Стамбула, выменянный на серебряную брошь бабушки. По