Элишка Балцерова

Катержина, 23 года, работает ночной баристой в кафе возле Вацлавской площади. В четверг, после смены, замечает в углу Яна — парня в потёртой кожаной куртке, который пятый день подряд заказывает только эспрессо и рисует в блокноте иероглифы. «Вы японец?» — спрашивает она, протирая стойку тряпкой с запахом прокисшего молока. Он молчит, но на следующий день оставляет на салфетке номер телефона и адрес обшарпанного общежития на Жижкове, где снимает комнату с видом на заброшенный завод. Между ними
В Праге парамедик Ема, сорока двух лет, с рыжими волосами до плеч, каждый день разрывается между вызовами скорой и дочерью-подростком Терезой. В хрущевке на Виноградах у них вечно сломан лифт — Ема, задыхаясь, поднимается на шестой этаж, а дома находит пустой холодильник и записку: «Мама, я у Лены, не жди». На работе — рутина: пожилой мужчина с гипертонией в квартире на Жижкове, воняет кошачьей мочой, кричит: «Вы что, опять без обезболивающих?» Ема втихомолку проверяет телефон — Тереза выложила
Катержина, младший инженер на стекольной фабрике в Либне, нашла в старом цеху потрепанный дневник 1943 года. На странице с пятном ржавчины было написано: *«Если тигр вырвется из трубы, беги к реке»*. Сосед по конвейеру, Людек, усмехнулся, поправляя очки: «Опять эти городские сказки. Вчера твой дядя Павел говорил, что в котельной водятся призраки нацистов». Но вечером, когда Катержина перебирала записи у себя в квартире с отслаивающимися обоями, она заметила на полях схему — тоннели под