Кекко Риззоне

Генерал Риккардо Брагалья каждую ночь обходит казармы в пригороде Турина, проверяя, спят ли солдаты. Его трость стучит по каменным ступеням, а запах дешевого табака от мундира смешивается с запахом лака на паркете. «Сержант Мальтезе, почему в третьем бараке половицы скрипят?» — бормочет он, вытирая платком пот со лба. Утром, за завтраком из черного кофе и сухарей, Брагалья диктует письмо жене в
Представь: туманный генуэзский порт, ржавые решетки, от которых мурашки по коже… И вот он — Пьер, сошел с корабля, будто призрак. Лицо — как закрытая книга: кто он? Беглец? Убийца? А может, просто устал от всего этого? Говорят, порт Малапаги не прощает ошибок, но он-то уже готов сдаться. Рука тянется к звонку в полицию, и тут — бац! — она. Марта. Та самая официантка с потертым подолом платья и
Знаешь, есть один фильм итальянского неореализма — настоящая легенда, хотя сейчас о нем мало кто вспоминает. Каждый кадр там будто пропитан послевоенной тоской и надеждой одновременно. Представь: главный герой — обычный мужик, который после войны остался без работы, без мастерской (а раньше-то свое дело имел!), да еще и семью кормить надо. Отчаяние так и сквозит в каждом его шаге. Вот он и