Светлана Штанько

Оксана, официантка из львовской кофейни «Зерно», получает заказ на три капучино и письмо с печатью нотариуса. Вскрыв конверт за стойкой, она роняет ложку — оказалось, бабка Марья оставила ей хату в селе Яблунив. Через два дня, в автобусе с разбитыми сиденьями, она разглядывает ключ с облупленной синей краской. Дом встретил ее заколоченными ставнями и мужиком в засаленном свитере, который поливает
Василий Гончаренко, участковый в промзоне возле депо, каждое утро объезжает дворы на «Запорожце» с потрескавшейся приборной панелью. Вчера разбирал драку возле ларька «Світанок»: двое местных спорили из-за разлитого самогона, один схватил ржавую арматуру. «Ти ж мій ковдра пополам порвав!» — орал Петренко, держа в руках клочья ваты. Днём Гончаренко зашёл в пятиэтажку на Левадной, 12 — в лифте
Надя, 12 лет, протирала пыль с подоконника в корпусе интерната, когда увидела объявление о конкурсе талантов. В кармане её вылинявшей пижамы лежали нитки, украденные из кабинета трудов — ими она сшивала лепестки ромашек к старой занавеске. "Опять цветы клеишь? — хрипло засмеялся Витька из 5-й группы, разминая комок хлеба. — Тебя всё равно никто не усыновит". Вечером в душевой она
Марьяна, 24 года, вязала свитер у окна своего львовского квартирника, пока чайник свистел на плитке. На работе в кофейне «Зерно» она заметила парня в потёртой кожанке — он три дня подряд брал раф с кардамоном и садился у розетки, заряжая ноутбук. «Кажется, вы каждый день меняете только наушники», — протянула она чек, указывая на его синие Beats. «А вы не меняете фартук», — хрипло усмехнулся
Олег застрял в пробке на Московском проспекте, пятый клиент за вечер нервно барабанил пальцами по стеклу. «Тут скоро пешком швидше буде», — буркнул таксист, разворачиваясь к заднему сиденью. Женщина в промокшем тренче, назвавшаяся Мариной, попросила свернуть к школе на Оболони — забыла там папку с контрольными. В учительской они нашли только уборщицу Лиду: «Хто зараз тетрадки вночі розбирає?
Игорь, плотник из Ивано-Франковска, и Петро, киевский менеджер с лоснящимися от геля волосами, договорились поменяться женами на месяц через сайт «Семейный аукцион». Оксана, в розовом халате и тапочках с помпонами, уезжает в квартиру Петро на Оболони, взяв с собой мешок картошки и иконку от сглаза. Марина, привыкшая к латте с корицей, едет в село, спотыкаясь о грядки с луком. «Ты хоть посуду
Андрей, 14 лет, и его сестра Оля, 12, топчутся возле полуразрушенного дома в селе под Житомиром. Каждое утро начинается с керосинки: кипятят воду для чая, крошат в миску сухари. Андрей таскает из реки плотву — жарит на ржавой сковороде, ворча, что Оля опять забыла соль. Она собирает в мешок зверобой и ромашку, тайком нюхает душистые пучки. *«В аптеке дадут хоть сто тысяч купонов, если не
Ольга приезжает в село Холодный Ключ после похорон отца. Дом с облупившимися зелеными ставнями встречает ее запахом сырости и старых газет, разбросанных в кабинете. В кухонном столе, под слоем крошек от сухарей, она находит письма от соседей с жалобами на Григория — местного лесопромышленника, который еще вчера на трактирной улице сказал: *«Продавай, пока цена не упала. Завтра твой сарай сгорит —