Лориэлль Нью

Джиллиан, рыжеволосая девочка в очках с треснувшей левой линзой, весь август копила деньги на воздушные шары. Её мать Линда, пахнущая корицей от постоянной работы в пекарне, случайно раздавила коробку с гирляндами из «Максимаркета» — теперь на стене гостиной висел кривой плакат с единорогом, нарисованный младшим братом Итаном. «Ты точно не перепутала время?» — спросила Джиллиан у подруги Софии, пока они вешали бумажных медуз на ветку старой яблони во дворе. Брат тыкал в динамик магнитофона,
О, это кино — просто крышеснос! Представь: обычный чувак в морге, день за днём возится с телами, скука смертная. И вдруг — бац! — прорыв: он жмёт на какую-то невидимую кнопку в мозгах, и покойники встают как по волшебству. Ну, не совсем живые, конечно — больше как марионетки, дребезжащие костями. Но слушаются его, будто гипнотизёр какой! Вот честно — смотришь и думаешь: «Чувак, ты вообще в курсе, что творишь?» То ли гений, то ли псих. А эти сцены, где мертвецы таскают швабры или ворчат что-то