Пауль Скарфольо

Элиот, 15 лет, ковыряется в потрескавшейся штукатурке на кухне, пока Софи, его сестра, пытается починить кипятильник. Их мать спит за тонкой перегородкой, пахнет пережаренным луком и дешевым ополаскивателем. «Смотри, опять пятно на потолке разрастается», – бросает Элиот, вытирая крошки с пластикового стола. Софи, не отрываясь от проводов, хрипит: «Молчи. Завтра у Реми надо выцыганить хотя бы на антибиотики». Они делят одну кроссовку на двоих – левая нога Элиота, правая Софи, когда идут в
Лео, пятнадцатилетний парень в потрёпанных кедах, каждое утро звонил матери с таксофона у булочной на улице Риволи. Автомат глотал монеты, но отвечали только гудки. Рядом валялся рюкзак с консервами, которые он стащил из «Моноприкса» — супермаркет уже месяц стоял с разбитыми витринами. «Опять тухлятина?» — Додо, его младший брат, ковырял вилкой в банке тушёнки, сидя на крыше разграбленного «Пежо». Виктор, бывший одноклассник, рисовал мелом на асфальте схему «зоны заражения»: он верил, что