Мавуси Тулани

В фавелах Сан-Паулу Карлуш, бывший медбрат, ковыряется в разграбленной аптеке. Рядом Мариана, подросток с ножом в рюкзаке, находит пузырёк с истекшим сроком годности: «*Тут только парацетамол и йод. Снова мимо*». Они спорят, идти ли к заброшенной больнице на севере, пока солнце не село. На улице – запах гниющих фруктов и крики из соседнего дома, где старуха Эстела запирает ставни, причитая о «проклятии с того рынка». Карлуш закуривает, бросает окурок в пустую банку из-под фейхоады: «*Если
Мариана, 25 лет, моет кружки в кафе на углу Руа-да-Либрададе. Её левая рука дрожит от бессонницы, когда Карлос, бармен с татуировкой колибри на шее, протягивает эспрессо: «Опять слышишь этот проклятый гул?» В ответ она роняет ложку — металлический звон сливается с шумом трамвая за окном. Вечером, разбирая коробки в квартире покойной бабушки, она находит кассету с надписью «Л.А., 1974». Плёнка скрипит в стареньком магнитофоне: женский голос шепчет о «жужжании за правым ухом» и клинике в Сантусе,