Ауримас Бабкаускас

Иван, рыжий парнишка в выгоревшей рубахе, тащит Марысю через огороды к лесной тропе. Бабка Марыси еще с утра ворчала, завязывая в платок вареники: «Не ходите к ручью за соснами — там Рюбецаль кости моет». В рюкзаке у девочки — мешочек с крупной солью и гребень из вишневого дерева, подарок матери. «Страшно?» — Иван ломает ольховую ветку, проверяя на прочность. «Нет», — врет Марыся, поправляя
Игорь Семенов, слесарь с третьего цеха, в пятницу вечером прячет ключи от склада в карман рваной телогрейки. Его соседка Людмила, медсестра из поликлиники №17, застает его у лифта в хрущевке на Ленпроспекте: «Опять загуляешь? Мать ждет, холодильник пустой». В гостинице «Северная» Николай, водитель грузовика с арбузами, пытается уговорить администраторшу Зою открыть номер без паспорта — в кармане
Знаешь, есть такие фильмы, которые будто вырывают тебя из настоящего и швыряют в прошлое — в ту самую реальность, где у подростков вместо школьных учебников на столе лежала война и голод. Вот смотрю на этих пацанов из 30-х — ребятам бы в тиктоке сидеть да в свитшотах щеголять, а они... Будто сама жизнь вырвала у них кусок детства зубами. То война скрутит, то после революционной круговерти