Seray Kaya

Элиф, 34 года, каждое утро толкалась в маршрутке по пути из Ускюдара в офис на Меджидиекёй. В сумке — черствый симит и термос с яблочным чаем, который мать сунула со словами: *"Kızım, aç kalma, yine mide sancın tutar"* ("Дочка, не оставайся голодной, опять живот заболит"). На работе — бесконечные накладные на турецком и немецком, запах старого принтера. В обеденный перерыв пряталась на лестничной клетке, глядя через решетку на грузовики с арбузами — пальцы липли к экрану
Исмаил коптит двигатель в гараже на окраине Стамбула, пачкая руки в мазуте. Айше, его жена, разбирает тетради за кухонным столом, пока кипятится чайник. «Электричество опять отключат, если не заплатим до пятницы», — бросает она, не отрываясь от красных пометок. Он молчит, вытирая лоб грязным рукавом. На следующий день хозяин мастерской выбрасывает его сумку с инструментами на мокрый асфальт: «Долги за аренду дороже твоих болтов». Исмаил покупает дешевую рахат-лукум, прячет за пазуху, но Айше