Birte Schnöink

Лена Шмидт ковырялась в двигателе «Фольксвагена» 1987 года, когда в дверь гаража на окраине Берлина постучали. Запах бензина смешивался с ароматом берлинских сосисок из ларька через дорогу. «Ты точно починишь эту рухлядь?» — спросил пожилой клиент, потирая руки в вязаных перчатках. Она кивнула, не отрываясь от проводов: «К полпятого будет готово». Вечером Томас, её сосед по мастерской, принёс коробку с болтами и потрёпанный блокнот: «Нашёл в старом складе. Там схемы какие-то… Может, заценишь?»
Лиза, 27 лет, перетаскивает коробки с фарфоровыми чашками и вязаными шерстяными шарфами в новую квартиру на окраине Цюриха. На лестничной клетке сосед-пенсионер Йозеф, в клетчатом халате, предлагает ей банку домашнего абрикосового варенья: *«От жены осталось… Все равно не съем»*. В углу прихожей замечает серого паука, плетущего паутину между розеткой и радиатором. Не убивает — машет тряпкой, криво улыбаясь: *«Свободная комната только одна, проспоришь — вылетишь»*. Вечером, распаковывая книги,