Леонард Шайхер

Ханнес, худощавый парень в очках с потёртой оправой, разгружал коробки с типографской краской в подсобке своего деда на улице Шпреевальд. Запах гниющей бумаги и металлических печатных форм висел в воздухе, как постоянный спутник. Однажды между старыми клише он нашёл конверт с инициалами E.R. и фотографией девушки у разрушенной колокольни. «Лукас, посмотри — тут даты с 44-го по 47-й», — прошептал он другу, проводя пальцем по выцветшим чернилам. Соседский пёс Густав, вечно спавший у входа, вдруг
В Берлине студент-программист Юрий Мюллер, в потрёпанной кожаной куртке, каждое утро залипал на экране ноутбука в углу кафе *Kaffee Klatsch*. Его подруга Лина Штраус, подрабатывавшая официанткой, бросала ему через стойку: «Снова твой кофе остыл. Хочешь, добавлю сахару из банки с дыркой в крышке?». Он не отрывался от кода, шёпотом бормоча: «Проверь патч в модуле транзакций… тут слепое пятно в алгоритме». Ночью, взломав серверы *Deutsche FinanzBank* во Франкфурте, он обнаружил цепочку переводов
Ларс, бывший учитель истории из Копенгагена, в декабре получает письмо от младшего брата Магнуса, пропавшего год назад. В конверте — ключ от старого маяка в Рюгенвайлере, рыбацкой деревушке на границе с Германией, и обрывок карты с пометкой *"они слышат ветер"*. Ларс находит в квартире брата дневник, исписанный формулами и рисунками подземных туннелей. В кафе *"Балтика"* он сталкивается с Эрикой, медсестрой, которая месяц назад видела Магнуса в порту Гамбурга — тот грузил
В порту Гамбурга, где запах мазута смешивался с солёным ветром, механик Карел ворчал, проверя клапаны дизеля. «Трещина в трубопроводе — опять эти дешёвые чешские сплавы», — бросил он, вытирая руки промасленной тряпкой. На капитанском мостике Йоханн, в потёртой форме без знаков отличия, спорил с навигатором Лизой: «Если пойдём через пролив, экономим три дня, но британские патрули…» Лиза, не отрываясь от карты, парировала: «А без припасов до Праги не дотянем. В трюме только бочки с квашеной
В дождливом пригороде под Дрезденом 19-летний Кай Мюллер, полукровка из племени лакота, чинил проржавевший грузовик в гараже с треснувшими окнами. Его пальцы в масляных пятнах дрожали — вчера снова снизились кости в охотничьем амбаре, где старейшина Эрих хранил связки засушенных вороньих лап. «*Племя говорит, ты копался у старой мельницы*», — бросила сестра Юта, ставя банку тушенки на верстак, облепленную этикетками на чешском. На заброшенном целлюлозном заводе, куда Кай привел рыжую