Дана Дроппова

В старом районе Праги, за витриной с треснувшим стеклом, 15-летний Томаш ковыряется в механизме карманных часов. Йозеф, седой часовщик с потёртым кожаным фартуком, бросает ему коробку с ржавыми шестерёнками: *«Если не встаёт на место — смажь машинным маслом, а не плюй, как вчера»*. Каждый день — одно и то же: починка будильников, сортировка пружин, попытки угодить старику, который ворчит за
Эмилия, 24 года, протирает зеркала в отеле «Карпатия» в Братиславе, замечает пятно от вина на скатерти в номере 205. В кармане её чёрной униформы — записка: *«Не носи чужие брошки»*. По вечерам она едет на трамвае №9 к Люции, которая месит тесто в пражской пекарне «У Белых Волков». «Катя из ночной смены исчезла три дня назад, — шепчет Люция, смахивая муку с ресниц. — Оставила на столе полную
Якуб выходит из ржавого автобуса на окраине деревни Подгай, грязный рюкзак задевает за поручень. Сестра Эмилия ждет у остановки в выцветшем фартуке, пахнет дымом от соседского костра. "Отец умер три дня назад. Не стал звонить — знала, что вернешься сам", — бросает она, разворачиваясь к дому. В гостиной, где пахнет плесенью и лекарствами, Якуб наступает на высохшее пятно возле дивана.
В старом пражском районе Жижков Мирослав, хирург с пятнами кофе на халате, обнаруживает в клинике пустые палаты. На мониторе — список пациентов, удалённых из системы. "Ты видела это?" — тычет пальцем в экран, обращаясь к Элишке, медсестре, которая крутит в руках пузырёк с метадоном. Она молчит, достаёт из кармана смятый чек с печатью мэрии. За окном — ремонт трамвайных путей, шум дрели