Хлоя Чжао

Мэй Лин, ворона-оборотень в потёртом плаще из конопляной ткани, копошилась на чердаке заброшенной мельницы, сортируя ржавые болты и старые радиодетали. Внизу, под раскидистым деревом гинкго, Ли Чжоу — ящерица в очках с медной оправой — рылся в груде кирпичей от разрушенного даосского храма, выискивая узоры на камнях. «Эй, пернатая! — крикнул он, подбрасывая вверх треснувшую нефритовую печать. —
Линь Бэйсин, младший копирайтер в пекинском рекламном агентстве, впервые заметила Чэнь Синьюя возле станции Дунчжимэнь. Он сидел на корточках у вентиляционной решётки метро, чинил гитару с отклеившейся декой, а на коленях у него лежал потёртый чехол с нашивкой "Fender". "Зачем тебе эта гитара, если ты всё равно играешь как робот?" — спросила она, поправляя шарф, который ветер
Ли Цзянь, океанолог с потрепанным блокнотом в кармане ветровки, каждый вечер проверял данные эхолота у причала рыбацкой деревни Циньчжоу. Его дочь Сяо Мэй, 14 лет, в синих резиновых сапогах, копошилась рядом — собирала ракушки для школьного проекта, пока подруга Алиса снимала её на телефон. «Смотри, пап!» — она тыкала пальцем в обрывки сетей с кровавыми клочьями, выброшенные штормом на гальку. В