Гуальтьеро Бурци

Лука, 27 лет, развозит кофе на старой Vespa по улочкам Болоньи. Каждое утро он берет у пекарни Signora Rosa пять корзин круассанов, замечая, как возле муниципалитета всё чаще толпятся люди в камуфляже. «Слушай, может, перекроем маршрут через площадь Маджоре?» — бормочет его напарник Энцо, пока они грузят термоконтейнеры. Лука отмахивается: «Да там вечно что-то — карнавал, забастовка…». В четверг
В Риме сорокалетний Джорджио, инженер-электрик с седеющими висками, по утрам чинит проводку в старых квартирах Трастевере, а по ночам втихаря облачается в самодельный костюм с LED-подсветкой. Его жена Марта, учительница математики, ворчит, что он вечно пачкает рабочие штаны машинным маслом, а десятилетний сын Лука однажды находит в гараже за ящиком с винтажными винилами странную перчатку,
Пьетро, 11 лет, впервые приезжает с отцом-инженером из Турина в альпийскую деревню Грана. На тропе к озеру Лаго Бьянко сталкивается с Бруно, местным мальчишкой в поношенных сапогах, который пасет коров. "Ты городской? Здесь дорогу без меня не найдешь", — хрипит Бруно, вытирая нос рукавом. Они строят хижину из старых досок возле водопада, ловят форель на ужин. Отец Пьетро ругается за
Бланка, девочка с белыми волосами и пустыми глазами, сбегает из приюта в Генуе через окно прачечной. Запах стирального порошка смешивается с дымом сигарет охранника, болтающего по телефону. Она натыкается на Луку, лохматого гитариста в растянутом свитере, который кормит бездомных кошек у фонтана Сан-Карло. «Слушай не людей, а ступени — они визжат, как чайки», — бормочет он, протягивая ей кусок
Марко, детектив с помятым пиджаком и кофе в картонной чашке, ковырялся в грязи у вольера неаполитанского зоопарка. Рядом валялась разорванная цепь — её звенья блестели под дождём, как чешуя. "Смотрите, тут не зубы, а болторез", — бросил он смотрительнице Анне, показывая следы на металле. Она, обмотанная шалью с запахом рыбы, всплеснула руками: "Вчера вечером Джузеппе слышал рёв из
Марко, владелец бара *Al Tramonto*, каждое утро вытирал стойку, заляпанную пеной от капучино. Его друг детства Лука, вечно в потёртой кожанке, ворчал: «Снова эти туристы оставили мусор у фонтана». На углу via Roma София, дочь аптекаря, рылась в коробках на чердаке старого дома — нашла конверты с письмами 70-х, адресованные её покойной бабушке. «*Signora Эмилия, ваш муж знал о ребёнке?*» —