Анастасия Городенцева

Игорь, повар из общежития №3, каждый день ругается с менеджером Аней из-за поставок. Вчера в разгар завтрака он вывалил перед ней мешок с червивой картошкой: «Ты это есть будешь? Или для спортсменов отдельный склад прячешь?» Аня, не отрываясь от смартфона, бурчит: «Жалуйтесь начальству, мне зарплату три месяца не платят». Тем временем в соседнем корпусе сантехник Вадим ищет утечку в трубах,
Любка, в платке с выцветшей вышивкой, вышла из вагона на Витебском вокзале. В кармане — иконка святой Марии, два рубля в узле из тряпки. Анфиса Петровна, хозяйка особняка на Фонтанке, встретила её словами: «Пальто не снимай в прихожей — паркет новый». Утром девочка чистила самовар сажей, вечером вытирала пыль с фарфоровых кукол в гостиной. Разбила вазу с розами — Анфиса кричала: «Из жалья вычту!»
Лера, 17 лет, протирает подоконник в кафе «Рассвет» у вокзала. Запах пережаренного масла смешивается с ароматом дешевого кофе. В углу сидит её младший брат Дима, ковыряя в пластилине, — у него ДЦП, левая рука дрожит. Мать Галина, парикмахерша, вечером принесет несъеденный чизкейк из салона: «Клиентка на диете перед свадьбой, тебе достанется». Подруга Настя, разрисовывая лаком ноготь с трещиной,
Сергей Малышев, инженер из Екатеринбурга, обнаруживает в служебной почте чертежи с пометкой *«Проект 12-Б»* — их нет в планах завода. Начальник цеха, Геннадий Петрович, хрипло смеётся: *«Забей, это старый мусор. Тут каждый второй файл десятилетиями болтается»*. Но вечером, копаясь в архивах завода, Сергей натыкается на фотографию 1987 года: тот же чертёж, подписанный рукой его отца. В углу снимка
Кирилл, пятнадцать лет, вытащил из тумбочки пачку рублей, завернутых в газету. Отец хрипел на диване, пустая бутылка качнулась, когда Кирилл прикрыл дверь гвоздем. На автовокзале в Шатуре Аня ждала его у киоска с чебуреками, в руках – пластиковый пакет с зубной щеткой и фонариком. «Там билеты до Волгограда кончились», – сказала она, разминая мятую сигарету. Водитель грузовика, везущий ящики с
Артём, худой парень с татуировкой змеи на запястье, каждую ночь чинит порванную страховочную сетку в углу тренировочного зала. Рядом — ржавые гантели, потёртый мат с пятнами крови. Директор цирка, дядька Витя в растянутом свитере, тычет пальцем в счет за электричество: *«Свет отрубат через неделю, если не наберёшь полный зал. Хочешь, чтобы мы всех зверей по приютам растащили?»* Артём молчит,
Алиса, двадцатитрехлетняя бариста из кофейни на Арбате, однажды заметила, что сахар в чашках клиентов растворяется сам, едва она о нем подумает. В подсобке, перебирая пачки с зернами, она случайно подожгла этикетку взглядом — пламя погасил незнакомец в потрепанном кожаном пальто. «Думала, скрываться будешь до пенсии?» — бросил Виктор, маг из тайного ордена «Серебряные Ключи», и протянул ей старую
Сергей, 23 года, втирает магнезию в ладони перед подходом к штанге. Зал в Уфе пахнет потом и ржавыми грифами. Его тренер Игорь Петрович, бывший чемпион с перебитыми ушами, хрипит: «Сорвёшь подход – завтра бери кирпичи в рюкзак». По вечерам Сергей развозит пиццу на скутере с потёртым седлом, считая секунды на светофорах. В съёмной однушке на Ленина, 45 копит на столе грязная тарелка с остатками
В диспетчерской на берегу оператор Марина склонилась над рацией, перебирая провода с облезлой изолентой. «Волк-2», это «Причал», как слышите?» — статичный треск в ответ. На подлодке капитан Ветров, сдвинув фуражку на затылок, тычет пальцем в схему трубопроводов: «Кравец, тут воздуховод перебит — давление упало до 200». Стармех, вытирая рукавом пот со лба, бросает: «Сварка держаться не будет —
Знаешь, есть такие сериалы, где с первых кадров втягиваешься в эту ментовскую кухню — со всеми её нервными расследованиями, погонями и вечными недосыпами? Вот тут как раз такой случай. Представь: майор Чепиков — этакий каменный столб в отделе. Мужик с взглядом, который насквозь видит, и упрямством, способным бетонную стену пробить. С ним вообще реально в разведку идти — не подведет. Но самое
Вот так, представляешь? Верка только отгремела из института — планы громадные: крутую работу урвать да за Олежку замуж выскочить, пока любовь не остыла. И всё бы ничего, но судьба, как всегда, подкинула сюрприз. На вокзале, среди чемоданов и суеты, она натыкается на свёрток... а там — малыш, месячный, брошенный, как ненужная вещь. Сердце ёкнуло, конечно, куда деваться. Ну, думала, сдала в дом