Isik Naz Özedgü

Элиф и десятилетняя Зейнеп толкаются в переполненном стамбульском автобусе. Чемодан с отклеившейся наклейкой «Анкара» давит Зейнеп на колени. «Почему мы взяли только кота?» — шепчет она, гладя переноску. Мать прижимает к груди пакет с симитами, пахнущими маслом. «Тише, — бормочет Элиф, — у дяди Мехмета всё есть». За окном мелькают вывески на турецком и арабском, водитель кричит на подростка,
Эмир, 17 лет, торгует лепешками в ларьке у парка Мачка в Стамбуле. Каждое утро он выкладывает тесто на железный противень, ругаясь на хриплый вентилятор: «Опять пыль от трамвая — весь симит испортится!» За углом, в кофейне «Чай-Даг», его друг Мехмет чинит старые часы, бросая через прилавок: «Эй, вечером на набережную? Там Айше с подругами кальян тянут». Эмир отмахивается, вытирая руки о фартук с