От кого мы бежали, мама? (1 сезон)

Элиф и десятилетняя Зейнеп толкаются в переполненном стамбульском автобусе. Чемодан с отклеившейся наклейкой «Анкара» давит Зейнеп на колени. «Почему мы взяли только кота?» — шепчет она, гладя переноску. Мать прижимает к груди пакет с симитами, пахнущими маслом. «Тише, — бормочет Элиф, — у дяди Мехмета всё есть». За окном мелькают вывески на турецком и арабском, водитель кричит на подростка, вытирающего лоб рукавом. На вокзале в Трабзоне Элиф роняет ключи, пока ищет в сумке билеты на поезд. Зейнеп замечает царапину на материной щиколотте — как после цепи.

Деревня пахнет дымом от печей и мокрой шерстью овец. Дом дяди Мехмета оказался полуразрушенной дачей с треснувшим зеркалом в прихожей. «Где сам дядя?» — спрашивает Зейнеп, но мать уже кидает в печь конверт с газетными вырезками. Ночью девочка просыпается от голосов за стеной: «Она же видела его лицо…» Утром Элиф прячет нож в складках шарфа. В лавке бородатый мужчина с сигаретой за ухом тычет пальцем в газету: «Смотрите, опять этот банк взорвали». Зейнеп узнаёт на фото мамину брошь в форме полумесяца. Когда в деревню въезжает чёрный фургон, Элиф хватает дочь за руку: «Бежим через кукурузное поле. Не оглядывайся».