Юрий Казючиц

Юрка, щуплый пацан в потёртой гимнастёрке, каждый вечер пробирался через заросли крапивы к ограде военного городка. Его отец, майор Семёнов, запрещал сыну приближаться к плацу, где солдаты маршировали под крики сержанта Лопаткина: «Левая! Левая! Спину прямее!». Вместе с Петькой, соседским мальчишкой, они тайком лазили на склад с брезентовыми тюками, выменивая у поварихи тушёнку за найденные в лесу гильзы. «Смотри, опять фуражку в грязи утопил», — ворчала Марина, дочь связиста, вытирая руками
Помню, как в тот год нас кинули под самое заполярное небо — ветер так и резал щеки, будто ножом стругал. Наши ребята там учения замутили, а нам вкатили задачу: построить временный маяк на краю света, где волны о скалы бьются как сумасшедшие. И все это — за трое суток! Думал, прикалываются — там же вечная мерзлота, руки к металлу примерзают, а они: «Время пошло!» Кто-то ворчал, что проще медведя научить вязать, но за работу взялись. Смеху было: палатку ветром унесло, динамит для фундамента чуть
Знаешь, есть такая история про двух председателей — вроде бы про колхозы и перестройку, а на деле прямо как в жизни. С одной стороны Александр, этот молодой пробивной глава "Гиганта". Энергии — хоть отбавляй, всё ему мало: присмотреть бы соседнее хозяйство "Загорье", да создать агрофирму-монстр. А там ведь не пустое место — Алексей Кунцевич рулит, мужик с опытом, уважением. Народ за ним, как за каменной стеной. Вот и столкнулись два упрямца — не в драке, конечно, но в этом
Знаешь, история Степана — это как вспышка света перед вечной тьмой. Детдом, завод, женитьба — вроде жизнь налаживается. Ан нет, война. Все рухнуло в один миг. Его Катю с дочкой немцы забрали — даже попрощаться не дали. А он, как загнанный зверь, через всю Европу шел, зубами вцепившись в мысль: «Найду. Обязательно найду». Представляешь? Берлин в руинах, а он всё шарит взглядом по толпе, вслушивается в чужие голоса… А потом — бац! — весточка. Уже в мае сорок пятого, когда все праздновали.