Чжао Цзыци

В приграничном городке Шаоян, затерянном среди чайных плантаций, 19-летняя Сяо Мэй каждое утро разгружает ящики с ферментированным пуэром в лавке дяди Лю. Её пальцы въелись в запах влажного картона, а мысли крутятся вокруг долгов за лечение матери — аптекарша Ван уже второй раз за неделю стучит костяшками по прилавку: *«Или деньги, или перестаньте занимать бинты!»*. По вечерам Сяо чинит старый
Ли Вэй, девятнадцатилетняя работница текстильной фабрики в Чунцине, получает потрепанный конверт с фотографией берега Циндао и щепоткой морской соли внутри. Письмо от бабушки Сяо Лан, которую она не видела с шести лет: *«Мой чайный магазин пахнет водорослями. Приезжай, пока я не стала призраком волн»*. Ли Вэй срывает с доски объявлений фабрики желтую записку — заявление на отпуск — и тащит в
Ли Сяо, парень из рабочего квартала Чунцина, каждое утро развозил на потрёпанном скутере заказы из семейной лапшичной. Его телефон вечно гудел от сообщений одногруппников: «Сяо, ты опять проспал семинар? Преподаватель рвёт и мечет». Однажды, объезжая лужу у ворот университета, он врезался в девушку в бежевом пальто — Чэнь Юйцзин, дочь местного чиновника, которая несла стакан гранатового чая с
Ли Мэй, девушка с обветренными руками от постоянной работы в ресторанчике *Золотой феникс*, однажды подметая пол, зацепила половицу. Под ней оказался потрепанный свиток с картой, где красной тушью был помечен заброшенный павильон в старом квартале. Хозяйка заведения, мадам Су, бросила на нее взгляд через дымящийся дуршлаг с пельменями: *«Опять лапшу пересолила? Бери выходной, глаза красные, как у
Ли Чжэн, инженер-электрик из Нанкина, приезжает в родной уезд Цинъюань после смерти отца. В старом деревянном доме с треснувшими стенами он находит коробку с чертежами заброшенной красильной фабрики 1980-х. Мать, перебирая рис в сите, бросает: «Отец говорил, земля проклята — воды красные, рыба дохнет». Младший брат Вэймин давит продать участок застройщикам — в кармане у него постоянно звенит