Паула Муньос

Карла, 22 года, втискивает учебу в график смен в таверне «Лос Тороc» на окраине Мадрида. Между разносом тапас и подсчетом чаевых она замечает парня с баллончиком краски, который неделями рисует на стене заброшенного кинотеатра «Альба». «Эй, ты опять тут? — бросает она, вытирая руки в фартуке. — Полиция вчера чудом не забрала Пако из мясной лавки». Икер, не отрываясь от эскиза, протягивает ей
Эмилия, колумбийская журналистка с шрамом на левой руке, нашла в архиве лондонской библиотеки письмо 1943 года с упоминанием клиники «Серафина». Там же встретила Ингрид — датский врач, которая искала записи о пропавшей бабушке. «Ты тоже наткнулась на эти цифры? 12-7-22 — это не дата», — прошептала Ингрид, разворачивая схему тоннелей под Копенгагеном. В кармане у Эмилии лежала фотография её