Мария Каойянни

Леонид Василиу, 17 лет, каждое утро замешивал тесто в отцовской пекарне на углу улицы Эолу в Афинах. В перерывах рылся в коробках на чердаке, заваленном пыльными иконами и сломанными часами. Нашел потрескавшийся аккордеон с гравировкой "Μ.Κ. 1943". Первые аккорды заставили его увидеть вспышку: женщина в платье с выцветшими розами танцует на пустой площади Плаки под немецкие выстрелы. Отец, застукав его за игрой, хрипло бросил: "Опять вместо булок ноты крутишь? Клиенты ждут
На берегу критской деревушки, где волны бьются о ржавые якоря старых рыбацких лодок, Лина копошится в сундуке с дедовскими картами. Ее пальцы в ссадинах от веревок — весь день чинила сети, а теперь разглядывает потрескавшийся компас. Никос, сосед с прокуренным голосом, заходит без стука, бросает на стол связку удочек: «Опять твои призраки ищешь? В пещере за мысом лампады висят — не наш век их вешать». Она молча достает амфору с трещиной, найденную в развалинах ветряной мельницы — внутри
Лина, 23 года, подрабатывает в кафе на окраине Афин, каждый вечер забирает младшего брата Димитриса из школы. Однажды в сумке клиента, забытой у стойки, она находит потёртый блокнот с картой острова Тира и надписью *«Διάβασε τον αέρα, η χρονολογία είναι λάθος»* («Читай воздух, дата неверна»). В тот же день на раскопках Акрополя археолог Никос, 35, с облупившимся лаком на ногтях, обнаруживает треснувшую табличку с символами, повторяющими узор из блокнота. Он звонит коллеге: «Марина, это не