Сахиба Бали

Лейли в синем сари с выцветшими узорами прятала обрывки писем под матрацем железной кровати в комнате с треснувшими ставнями. Кайс, сын старосты соседней деревни, оставлял их у колодца по средам, когда шел на рынок продавать козьи шкуры. "Мать спрашивает, почему я теряю нитки для шитья так часто", — шептала Лейли подруге Самире у ткацкой мастерской, пока та прикрывала ее спиной от взглядов тети Зубейды. Кайс мастерил куклы из глины — фигурки всадников на верблюдах — и подбрасывал их
В переулках Мумбаи, где воздух густеет от карри и бензина, Радж таскает гитару с треснувшим грифом. Каждый вечер он играет на рынке Кроуфорд под треск лампочек, пока торговцы в клетчатых рубашках не прогоняют его палками. «Слушай, парень, тут не цирк!» — хрипит один, швыряя монету в грязь. Радж подбирает ее зубами, смеется, но позже, у заброшенного дока, сталкивается с тремя фигурами в кожаных куртках. Нож блестит — удар в бок, кровь на песке. Его находит Мира, медсестра из клиники «Джанак»,