Ульяна Лаптева

Татьяна Ивановна, все в посёлке зовут её просто Теткой, вяжет носки на продажу в своей кухне с облупившимися обоями. Каждое утро она ставит самовар, заваривает чай с чабрецом и перебирает старые письма от сестры из Новосибирска. В пятницу к её домику с покосившимся забором подъездает племянник Сергей в потрёпанной «Ладе»: «Тёть, мам сказала, поживу у тебя, пока квартиру ищу». Таня молча ставит на стол банку малинового варенья, достаёт из шкафа постельное бельё с запахом нафталина. Вечером
Вот, смотришь на эту пару со стороны — Женя и её муж Сергей, успешный хирург, — и кажется: ну вот же, идеал! Годы вместе, улыбки на фото, все дела... И даже мысль не приходит, что за этим фасадом может прятаться боль. А она — прячется. Детей нет, хоть сколько лет пытались. Но Женя ведь терпит, правда? Как многие из нас — глотает обиды, лишь бы сохранить ту самую картинку «идеальной жизни». И ведь верилось, что так будет всегда. Ан нет! Сергей — бац! — и предал. Да так, что весь её мир
Знаешь, есть такой фильм — ну, про мажора Кирилла Торопова, который с друзьями на спор решил: мол, очарую пять невест, женюсь, а потом прикинусь нищим и смотрю, как они сбегут. Типичная бравада богатенького парня, который уверен, что все девушки — меркантильные стервы. Ну и что? Первые четыре, конечно, слились, как только он «разорился» — всё по плану. Ха, думал, гений манипуляций, да? А вот пятая, Нина… Тут-то всё и пошло наперекосяк. Влюбился парень по уши, сам не понял как. И ведь знал, что
1947-й. Война кончилась, а Павел Морозов, лейтенант из инженерных, ещё два года Прагу отстраивал — кирпичик за кирпичиком, будто заново мир собирал. Ну, думал, теперь-то домой — к маме в сибирскую деревушку, к невесте, что письмами согревала все эти годы. Мечтал, как дверь скрипнет, запахнет хлебом из печи, а она, наверное, даже платок наспех поправит, встречая… Ан нет. Вместо этого — майор Бунюгин из НКВД с бумажкой, что холоднее зимнего ветра. Обвинения, которые как гвозди в гроб забивали.
Знакомо, когда жизнь вдруг преподносит такой сюрприз, что голова идёт кругом? Вот Глеб — обычный IT-шник, забивает на работу, семья, казалось бы… А потом бац! Жена путается с каким-то нуворишем, этаким «успешным успехом» в дорогом пиджаке. Ну и что делать? Взял сына — и на выход, даже не оглядываясь. А внутри-то кипит: «Докажу ей, докажу всем, что могу быстро ворваться в этот их гламурный рай!» Вот только как? Зарплаты не хватает, а амбиции жгут. И тут всплывает старый знакомый — типаж из 90-х,
Знаешь, есть такой фильм — история, которая цепляет своей неочевидностью. Все начинается в августе 1980-го, сразу после закрытия Олимпиады. Власти тогда, как водится, решили «прибраться»: выловить всех неугодных и отправить за 101-й километр. И вот наш герой, Борис — художник-бунтарь с вечно недовольным взглядом — попадает в эту мясорубку. Его забирают в милицию, но парень не промах: сбегает оттуда, будто джинн из бутылки, и прячется в каком-то заброшенном сарае в деревне. А дальше — поворот!
Вот, попробовал сделать текст живее и «очеловечить» его: Ну и приключения у этой Виолы Таракановой, ей-богу! То взрыв где-нибудь грохнет, то за ней полгорода гонятся — девушка будто магнит для неприятностей. Но самое дикое, что она, кажется, сама получает от этого кайф! Смотришь на неё: влетает в новую историю с азартом, будто на праздник, а через пару дней уже торжественно вручает всем ответы на блюдечке. И как она это вытягивает? То ли интуиция у нее как у экстрасенса, то ли просто врожденный
Знаешь, иногда кажется, что все истории про «деньги против любви» — это как жвачка: одно и то же, только обёртки разные. Но тут... Ох, тут всё началось с такого маразма! Представь: наш герой — Дима, типичный «новый русский» в малиновом пиджаке и с золотым унитазом в голове. Решил, что его фамилия — Пупков — звучит как проклятие, и надо срочно жениться на какой-нибудь Шереметьевой, чтобы в люди выйти. Ну, логично же? Ха! И вот ему подсовывают Нину — девчонку, которая тарелки в кафе моет. Типа,