Силке

Лусия, 19 лет, протирает стойку в кафе на площади Пуэрта-дель-Соль. Ее младший брат Пабло, в рваных кроссовках, врывается с пачкой писем: *«Описьма от банка. Снова про долг»*. Она прячет конверты под кассу, замечая следы краски на рукаве Пабло — он тайком рисует граффити на складах в Вальекасе. По вечерам они слушают соседку через стену, старую Кармен, которая кричит на попугая: *«Педро, замолчи! Ты хуже моего мужа!»* Автобус в Барселону уходит в 6:00. Лусия выдыхает пар на стекло, сжимая
Вот, попробую передать атмосферу, как смогу. Представь: ветхие стены, трещины по потолку, и эта вечная пыль, которая оседает на всём — даже на нервах. Групка людей ютится тут, будто крысы в ловушке. Еды — кот наплакал, аптечка пуста, а патроны… Ох, про патроны лучше не вспоминать. Но сидеть в четырёх стенах больше нельзя — кончится всё равно. И вот они решаются выйти *туда*, за пределы своего гнилого укрытия. А за дверью… Боже, они даже между собой об этом не говорят. Шёпотом, бывает, обронят:
Представь: шестеро ребят — вроде нас с тобой, обычные туристы — облажались по полной. Тупой косяк, лодка уплыла, а они посреди океана у берегов Африки болтаются. Ночь в этой черной бездне… Брр, даже думать страшно. Волны хлещут, соль въедается в кожу, а ты каждую секунду ждешь, что что-то схватит тебя за ногу из глубины. А на рассвете — ого! Старая ржавая посудина маячит на горизонте. Спасение? Как бы не так. Они же, дураки, подплывают ближе — и видят, как там кого-то режут, как селедку. Сердце