Линда Киани

Амир чинит старый «Пейкан» в тесном гараже на окраине Тегерана, пока отец копается в бумагах на кухне. «Сколько раз повторять — зарплата через неделю», — бормочет он, пересчитывая купюры с пятнами от чая. Сестра Лейла щурится в треснутый экран ноутбука, пытаясь закончить курсовую по биологии, но грохот ключей от соседской мастерской заглушает лекцию преподавателя. На стене висит календарь с отсчетами дней до выпускного, обведённый красным маркером. «Амир, выключи паяльник — я ничего не слышу!»
В Тегеране студент кинофакультета Амир находит в подвале старого кинотеатра «Шахр» коробку с запрещёнными кассетами. Вместе с подругой Наргес, которая работает в халате с пятнами кофе в кафетерии напротив, он организует подпольные показы: проектор ставят в гараже её дяди, зрители платят мелким базарным яблоками или сигаретами. «Если поймают — отрежут пальцы», — бормочет Наргес, разматывая плёнку с кадрами голых плеч из французского арт-хауса. Амир игнорирует: у него дрожат руки, когда он
Марьям, 19 лет, тайно смешивает хну с химическими красителями в подсобке салона «Голестан» на окраине Тегерана. Её старший брат Али, таксист, застаёт её за этим занятием: *«Опять нарушаешь правила? Знаешь, что скажет отец, если узнает?»* Марьям прячет баночки под столом, вытирая пятно краски на полу тряпкой: *«Они платят в три раза больше за голубой оттенок. Нам же нужны деньги на ремонт крыши».* По вечерам она красит волосы соседским девушкам в гараже за домом, где пахнет бензином и жжёной