Айкут Йылмаз

В Стамбуле, среди узких улочек Эминёню, 23-летний Эмир торгует луковицами тюльпанов в крохотной лавке, доставшейся от покойного отца. Утром 12 апреля, разгружая ящики с грунтом, он замечает, как рыжеволосая девушка в потёртой кожаной куртке пялится на редкий сорт *Lale-i Muhammer* — алый тюльпан с чёрными прожилками. «Эти не для продажи», — бросает Эмир, вытирая руки о фартук. Девушка,
Эмир, с потрескавшимися от цемента пальцами, разгружал ящики на фабрике «Берекет» в районе Зейтинбурну. После смены он подслушал разговор начальника с охранником: «Если эти крысы опять заговорят о забастовке, газовых баллонов хватит на всех». За углом, у ларька с кебабом, его друг Хакан протянул смятую пачку «Maltepe»: «Мать звонила — в школе сказали, что Лейла неделю не появлялась. Твой план с