Михрибан Эр

Лейла, 28 лет, переезжает в стамбульскую квартиру в Бешикташе к Эмиру, вдовцу с дочерью-подростком Зехрой. В первый же день Зехра, разбив чашку с надписью *"Семья – 2016"*, молча собирает осколки в ситечко для чая. «Зачем ты это хранила?» – спрашивает Лейла, указывая на коробку с вещами покойной жены в углу гостиной. Эмир, поправляя очки, бормочет: «Она сама решит, когда выбросить».
Эмир, худощавый парень в потертой кожаной куртке, каждое утро разгружал ящики с рахат-лукумом в крошечной лавке возле Галатского моста. Его сестра Лейла, в очках с толстыми линзами, торопилась на лекции в университет Мармара, попутно снимая на пленочный фотоаппарат трещины в стенах византийских цистерн. "Почему не выбрала нормальную камеру?" — ворчал Эмир, вытирая руки о фартук.