Майя Карин

Фадиль сидит на пластиковом стуле у ларька с *насилемаком* в Пасар Сени, вытирает пот со лба. Его младший брат, Амир, швыряет на стол пачку старых счетов: **«Ты думаешь, папа хотел, чтобы мы торговали специями до пенсии?»** Фадиль молча ковыряет вилкой рис в листе банана — наследство от отца, крошечный участок в Кампунг-Бару, уже третий месяц делит их. Сестра Лила втихаря звонит риелтору из
Булан, младший копирайтер в агентстве «Creative Pulse» на улице Джалан Ампанг, ежедневно сталкивается с коллегами в узких галстуках, которые перебивают её на летучках. Амир, её начальник, постоянно переносит дедлайны для клиента из аптечной сети, ворча: «Ты не понимаешь, как работают *настоящие* продажи». Разиф, сосед по офису с пятнами от кофе на рубашке, втирает ей про «женскую логику», пока
Лена, бывшая медсестра, и Джейкоб, механик, прячутся на заброшенном складе в Питтсбурге. Они пытаются починить генератор на старых автомобильных аккумуляторах, пока Миа, подросток с татуировкой дракона на запястье, дежурит у заколоченных окон. «Если свет погаснет до темноты, они услышат нас через вентиляцию», — бормочет Джейкоб, вытирая масло с гаечного ключа. В углу — куча консервов с надрывными