Элисабет Оропеса

Карлос, курьер с потрескавшимся ремнем на сумке, каждый день объезжал кварталы вокруг старого правительственного комплекса. В четверг, когда воздух гудел от жары, он задержался у лавки с *balut* — продавщица Алина, студентка-активистка с синяком под левым глазом, сунула ему конверт без марки. **«Передашь Габре в отделе кадров? Только лично, слышишь?»** Внутри пахло жареной рыбой и пылью — конверт порвался в углу, вывалилась фотография мэра в обнимку с мужчиной в камуфляже. Карлос прижал снимок
Лия, 17 лет, в съемной квартире на третьем этаже в Маниле, заклеивает щели в окнах скотчем, пока её отец-водитель джипни ругается с матерью из-за долгов. За стеной соседка Альма стучит кастрюлей по батарее — сигнал, что на улице снова появились *они*. Ренц, парень с этажом выше, через балкон кидает Лие сверток с сушеным манго: *"Держи, пока не конфисковали на блокпосту"*. Ночью младший брат Лии, Тойо, рисует на стене красным маркером — фигуры с слишком острыми пальцами. Утром рисунок
Нериса целыми днями разгружает рыбу на рынке в портовом городке Сан-Исидро, пока её младшая сестра Мика учит алгебру за пластиковым столом в хибаре из гофрированного железа. По вечерам они слушают, как соседка Имая ругается с пьяным мужем через тонкую стену. «Завтра опять цунами придет — лучше бы крышу привязали», — бросает Нериса, закручивая банку с солеными сардинами. Утром её ждет лодка старика Додонга: он разрешает подрабатывать, если она не спрашивает про контрабанду сигарет в трюме.