Олгун Токер

Лейла, 17 лет, копается в старом сундуке на чердаке дома в Ускюдаре. Под стопкой выцветших фотографий с видами Босфора находит дневник матери, Зейнеп, с пометкой *"Если прочтешь это, я уже не смогу вернуться"*. На кухне бабушка Халиме, помешивая *менемен* на сковороде, бросает через плечо: *"Не трогай вещи, которые не твои"*. Но Лейла уже вчитывается в строки о подпольных
Эмир, пятнадцатилетний парень с потертым рюкзаком, каждый день после школы пробирался через заросли крапивы к полуразрушенному кладбищу возле мечети Сулеймание. Там, среди треснувших мраморных плит с османскими надписями, он искал монеты времён султана Абдул-Хамида — продавал их старьёвщику на Гранд-базаре, чтобы купить лекарства для матери. Однажды под корнями кипариса он выкопал медный медальон
Эмир толкает рюкзак Лины в переулке за школой, пока та пытается поймать рассыпавшиеся тетради по биологии. «Опять спотыкаешься, умник? — смеется он, поправляя кожаный браслет. — Может, перестанешь таскать эти старые книжки?» Лина молча подбирает очки с треснувшей линзой, замечая царапину на его мотокуртке — та же, что была у брата перед отъездом в Германию. На следующий день она случайно
Эмир, плотник с мозолистыми руками, каждое утро чинил старые комоды в мастерской за базаром Кадыкёй. Его жена Айше, с облупившимся лаком на ногтях, торговала вялеными баклажанами на соседней улице, ворча на дочь Мелису, которая вместо уроков рисовала углём портреты бродячих кошек. «Опять твои тетради в муке!» — Айше стучала половником по краю котла, где варился чечевичный суп. По вечерам Эмир,
Эйлюль, 19 лет, подрабатывает в кафе у пристани Кадыкёй, разливает густой турецкий кофе в потрескавшиеся фарфоровые чашки. Однажды, разбирая хлам на балконе бабушкиной квартиры в Ускюдаре, находит пачку писем 70-х, перевязанных шерстяной ниткой. «*Bu mektuplar... babamın değil mi?*» — спрашивает она у соседки Хале, которая, поправляя платок, бормочет: «*Senin annenle Nicosia’dan kaçtığında
Эмир, худой парень в потёртой кожаной куртке, рылся в коробке с б/у книгами возле мечети в районе Кадыкёй. На дне он нашёл потрёпанный блокнот с зарисовками полустёртых символов и координатами, ведущими к заброшенной водонапорной башне на окраине Ускюдара. В кафе «Халич», потягивая густой турецкий кофе, он столкнулся с Лейлой — девушка в синем платке пыталась расшифровать аналогичные знаки на