Биргюл Улусой

Лейла, 17 лет, копается в старом сундуке на чердаке дома в Ускюдаре. Под стопкой выцветших фотографий с видами Босфора находит дневник матери, Зейнеп, с пометкой *"Если прочтешь это, я уже не смогу вернуться"*. На кухне бабушка Халиме, помешивая *менемен* на сковороде, бросает через плечо: *"Не трогай вещи, которые не твои"*. Но Лейла уже вчитывается в строки о подпольных
Эдже, в потёртой кофте с выцветшими звёздами на рукавах, каждое утро пересчитывала мелочь у лотка с симитами возле школы. Её бабушка, Зейнеп, оставляла на столе записки вроде *"Чай в термосе, сахар уже положила"*, пока сама уезжала на фабрику. В том же районе, за ржавым забором стадиона, Эмир в чёрной куртке с капюшоном бил по мячу, пока тренер не орал: *"Думаешь, в Суперлигу
Представь себе наглого типа из глубинки под Стамбулом — Джесур. Этот парень вообще не понимает, что такое границы. Ну серьезно, он как будто вырос с мыслью, что весь мир его личный супермаркет: любовь можно втюхать за деньги, а если не выходит — пригрозить кулаком. Вот так он и решил жениться на девушке, которая его терпеть не могла. Силой, угрозами, всем, чем угодно — лишь бы получить своё. А