Антонина Степакова

Лиза рылась в старом сундуке на чердаке дома в Тобольске, когда наткнулась на конверт с выцветшими фото. Отец, Сергей Иванович, в военной форме стоял рядом с женщиной в платье в горошек — лицо незнакомое. «Кто это?» — спросила она у бабушки, разогревавшей на кухне щи. Та резко хлопнула ложкой по столу: «Сожги эту дрянь, не твоего ума дело». На следующий день Лиза притащила снимок в кафе «Полярная
Павел, которого соседи зовут Павликом, каждое утро топчет потрескавшийся линолеум в своей двушке на окраине Москвы. Жена Марина оставляет на столе холодный чай в стакане с трещиной, бросая: *"Счет за свет опять вырос. Ты хоть премию эту свою получишь?"* Он молча поправляет очки, смотрит на пятно от сырости над диваном — оно стало напоминать контур птицы. Вечером, вынося мусорный пакет с
Анна, официантка из питерского кафе «Бриошь», трижды перепутала заказы из-за треснувшего экрана телефона. В четвертый раз она случайно набрала номер Максима, слесаря с уральского завода «Красный Октябрь», приняв цифру 5 за 8 в спешке. «Вам два эспрессо с сиропом?» — спросила она, смахивая крошки с подноса. «Я больше по чаю, — хрипло ответил мужчина, — да и цех тут гудками орет, не до кофе». Они
Данила, 17 лет, в рваной куртке и со стареньким Nokia в кармане, каждое утро пробирался через дворы спального района Петербурга. Возле магазина «Рассвет» с потрескавшейся вывеской он сталкивался с местными: Генкой, продающим паленые наушники из чемодана, и тетей Людой, выгуливающей мопса в розовой попоне. «Чё, опять в школу опоздаешь?» — хрипел Генка, затягиваясь сигаретой. Данила молчал — в