Кристина Соболева

Лида, медсестра тридцати двух лет, каждое утро толкала коляску с двухлетней Машей по узкому подъезду хрущевки в Люберцах. Колесо застревало в трещине на лестничной площадке — та же проблема, что и вчера. Соседка Алла, пенсионерка с сиплым голосом, высовывалась из двери: «Опять грохот! Ребенок орет — уши вянут». Лида, не отрывая взгляда от потрескавшейся краски на стене, бурчала: «Сама родите —
Анна, скрипачка с потёртым футляром от дедовской скрипки, каждое утро пробиралась через толпу туристов на Литейном проспекте, чтобы успеть на репетицию в консерваторский зал с треснувшей лепниной. Дмитрий, инженер-акустик в очках со следами клея на дужке, возился с микрофонами под сценой, пытаясь убрать эхо от мраморных колонн. «Твой ми-бемоль звучит как пробуксовка трамвая на мостовой», — бросил
В тайге, за триста километров от ближайшего посёлка, капитан Игорь Семёнов чинил снегоход, пока его напарник, лейтенант Кирилл Морозов, разминал замёрзшие пальцы над костром. «Опять следы у реки — не волки, шины», — бросил Кирилл, доставая из кармана смятый лист с координатами. Утром они нашли перерезанные провода на вышке наблюдения и пустые гильзы 12-го калибра. «Браконьеры? Слишком чётко