Томас Хобсон

Лекси Морган, 23 года, моет посуду в кафе «Грейс» на окраине Питтсбурга. Её рыжие волосы вечно пахнут жареным луком, а под потрепанным джинсовым пиджаком торчит бирка с надписью *«Спроси про ежедневный суп»*. По вечерам она прячется за мусорными баками у автостоянки, наигрывая на акустической гитаре с отклеившейся наклейкой Nirvana. «Ты бы в метро играла — хоть бабло капало», — говорит её соседка
Марти Бёрд торопливо раскладывает карты на кухонном столе мотеля «Серебряная пристань», объясняя Венди, как перевести деньги через подпольные счета в Миссури. "Если не отмоем 8 миллионов за месяц, Наварро пришлёт не цветы, а грузовик с песком", — бросает он, поправляя очки. Дети, Шарлотта и Джонас, копаются в коробках с вещами из Чикаго, пока за окном грузовик местных Лэнгморов засыпает
В приморском городке Грейс-Харбор ржавые заборы и треснутые витрины магазинов стали фоном для странных событий. Мия, 16 лет, находит в подвале кафе своей тети полуистлевшую коробку с косточками персика, покрытыми черными прожилками. Ее друг Лиам, фанат химии, тайно анализирует одну в школьной лаборатории: «Этилен здесь в 20 раз выше нормы. Это не гниение — они *активны*». Ночью у маяка Зара,
Джейкоб, в рваной фланелевой рубашке, каждое утро толкал заклинившую дверь гаража, где коптел старый фургон с надписью «Sherman’s Woodcraft». «Смазку купил?» — спрашивала Лиза, вытирая руки о фартук с пятном от блинной муки. Она торопилась на смену в клинику «Гринвуд», оставляя на столе недопитый апельсиновый сок. Их старший, Макс, в наушниках с оторванным амбушюром, ворчал: «Опять эти дурацкие