Кевин Бари

Камила, 17 лет, таскает корзины с манго на рынке Пало-Кемадо в Медельине. После смены залипает на видео с кумбья-танцорами в рваных кедах, повторяя движения между лотками с арепас. «Опять в облаках? — хрипит дядя Рикардо, швыряя ей пачку песо. — Через месяц аренду поднимают, а ты тут ногами дрыгаешь». Сантьяго, парень с гитарой за спиной, подкидывает ей записку: *«В пятницу у старойла — слепой Хавьер ищет вокалистку. Не опаздывай»*. Камила прячет бумажку в носок, стирая кровь от мозолей на
Камила, 24 года, каждое утро замешивает тесто для арепас в крохотной пекарне на углу улицы Каррара в Медельине. Её руки в муке, а глаза на калькуляторе — считает, хватит ли выручки за месяц, чтобы арендовать помещение побольше. Сантьяго, её сосед снизу, таскает гитару с отклеившейся декой по барам Ла-70, уговаривая владельцев дать ему сыграть хотя бы три песни до полуночи. «Мигель сказал, что в четверг будет свободный слот, но если я опоздаю на минуту, место отдадут тому парню с тамбурином», —