Nguyen Thuy Anh

Лиен, 19 лет, в рваной соломенной шляпе, копается в высохшей земле у хижины с треснувшими глиняными кувшинами у порога. Её сосед Хоанг, коренастый рыбак с татуировкой карпа на предплечье, чинит сети, брошенные на пыльный причал. «Дождей не было три месяца, — бормочет Лиен, вытирая пот с виска, — река скоро станет лужей». Хоанг хрипло смеется: «Завтра шторм с моря придёт, слышишь, как чайки орут?» Ночью ветер срывает крыши с бамбуковых домов, а вода заливает огороды с увядшим базиликом. Беженцы
Тхань, сын владельца строительной компании в Ханое, постоянно сталкивается с Лан — девушкой, которая подрабатывает уборщицей в его офисе и продает лотосы на перекрестке возле рынка Донг-суан. Их первый разговор завязывается, когда он покупает цветы, а она поправляет его галстук, запачканный кофе: *«Вы же не в кафе, тут пыль с чертежей не отстираешь»*. Лан живет в тесной комнатке над мастерской по ремонту мопедов, по утрам слушает крики продавцов соевого молока под окном. Тхань, привыкший к
Линь втирает тряпкой разводы на столике в кафе *Hoa Nắng*, когда Тхао врывается с пачкой конспектов под мышкой. «Мать опять кричала, что я зря учусь на дизайнера, — выдыхает она, хватаясь за стакан холодного чая с лаймом. — Говорит, выйди замуж за сына аптекаря, будешь таблетки считать». Линь перебрасывает волосы, заляпанные карамельным сиропом: «А ты скажи, что аптекарь — гей. Проверено: моего двоюродного Чыонга три года назад так женили». За углом, в комнатке с трещащим кондиционером, Нгует