Матиас Кеберлин

В пригороде Гамбурга, в кирпичном доме с облупившейся краской на ставнях, семья Шульц готовилась к ужину. Мать, Марта, 58 лет, разливала гороховый суп, когда ее сын-подросток Томас заметил, что нож для резки хлеба исчез с кухонного стола. «Ты опять забыла, где оставила?» — спросил он, ковыряя вилкой в картофельном салате. Отец, Генрих, молча поправил очки и вышел проверить сарай, где нашел
Знаешь, есть в истории моменты, от которых мурашки по коже. Вот представь: сентябрь 1942-го, Атлантика кипит войной, а немецкая подлодка U-156 вдруг торпедит британский лайнер «Лакония». Обычное дело, казалось бы — война есть война. Но тут начинается такое… Слушай, немцы-то думали, что топят военный корабль! А когда всплыли — обалдели. Там же не пушки, а толпы итальянских военнопленных, своих же
Представляешь, копается парень в песках под Иерусалимом – обычный археолог, Штеффен, ну как мы с тобой, только с кисточкой вместо кофе в руке. И вдруг – бац! Гробница двухтысячелетняя, внутри кости… а в костяных пальцах – инструкция к видеокамере. Да не к какой-нибудь, а к модели, которую даже в магазинах ещё не видели! Я бы на его месте, наверное, обзвонил всех подряд: «Ты глянь, древний дед