Шира Каценеленбоген

Лиора, барменша с татуировкой ящерицы на запястье, каждую ночь протирает стойку в *"Кедма"* — забегаловке возле тель-авивского порта. В четверг, когда кондиционер снова сломался, к ней подсел Амир, парень в потёртой кожаной куртке. *"Ты видела Давида? Он пропал после той вечеринки у Эли..."* — спросил он, разминая в пальцах окурок. Лиора вспомнила: тот самый вечер, когда в
Лиор, 27 лет, переезжает из Тувы в Тель-Авив после смерти отца. Его комната в съёмной квартире на улице Алленби завалена коробками с книгами на тувинском и иврите. По утрам он пьёт крепкий кофе из треснувшей кружки, которую привёз с собой, и слушает ругань соседа-строителя через тонкую стену. На рынке Кармель Лиор пытается продать резные фигурки из кедра, но покупатели ворочают носом: «Сколько?