Андрес Лондоно

Камила, 17 лет, в рваных кедах пробирается через заросли кофе у подножия Анд. В рюкзаке — потёртый дневник покойной матери с пометкой *"Церковь Сан-Исидро — не ищи ответов"*. На заброшенной ферме в Калере она натыкается на петлю из конопли, висящую над грудой детских игрушек. «*¿Qué mierda es esto?*» — бормочет она, снимая на телефон ржавую табличку с именем *Рафаэль Ордоньес, 1985*. В
Камила, 17 лет, в рваных кедрах и с рюкзаком, заваленным пустыми бутылками из-под агваардиенте, продирается через заросли коки у реки Сину. Ее брат Лукас исчез три дня назад, оставив на пороге хижины окровавленный нож для чистки рыбы и записку: *«Они в земле, там, где поют ягуары»*. В портовом городке Турбо старуха-гадалка, жуя листья коки, прошипела Камиле: *«Ищи слепого гамбитера — он знает
Джейк Морган, 34 года, в мятом пиджаке от Zara, торопится на встречу в кафе на Санта-Моника-бульвар. В руках — кофе с надписью «Линда» вместо «Латте» и папка с договором аренды, где перепутаны этажи. Клиентка, Марси Томпсон, щурится в экран айпада: «Вы уверены, что в этой однушке нет плесени? В прошлый раз вы «забыли» про протекающую крышу». Джейк пытается шутить про «калифорнийский бриз», но за
Эмили, 28 лет, переезжает из общего лофта в Уильямсбурге в крохотную студию в Квинсе с треснувшим окном, через которое слышен гул поездов 7-ой линии. Джейк, её бывший, остаётся среди их старых вещей: гитары с оборванной струной, синей лампы IKEA и пачки нераспечатанных писем от его отца из Огайо. Она начинает работать бариста в кафе на углу Лексингтон-авеню, где каждое утро наливает двойной