Кодаи Мацуока

Хибари, с рыжими волосами до плеч, протирает стойку барной тряпкой, пахнущей цитрусовым средством. Рю, в очках с толстыми линзами, поправляет галстук и переставляет бутылки с сиропом *yuzu* и *umeshu* на полку за спиной. "Эти вишнёвые косточки клиент вчера оставил в стакане", — бросает он, доставая мокрую салфетку из кармана жилетки. За столиком у окна Судзуки, менеджер из соседнего
В токийском районе Каппабаси, 34-летний Такуми Накамура реставрирует потёртую картину эпохи Мэйдзи в своей мастерской, заваленной банками с кобальтовой синью и пачками сигарет «Peace». Под слоем лака он обнаруживает мазки ультрамарина, который в Японии XIX века не производили. «Откуда тут ляпис-лазурь?» — бормочет он, доставая лупу с потёртой оправой. На обороте холста проступают цифры «27-8-4»,