Ноа Колер

Лиор, 27 лет, роется в архивах полузаброшенного кинотеатра «Эсод» в Тель-Авиве, пытаясь найти записи отца, Авигдора, который исчез три недели назад. Между коробками с пленками 80-х он находит квитанции на французском — оплата аренды склада под Парижем, датированные 2020 годом. В кармане старого пиджака отца — билет на самолет до Шарля де Голля с пометкой «Жан-Поль». Тем временем в Париже Натали, дочь Жан-Поля, чинит разбитую чашку кофе в квартире на бульваре Распай: «Ты опять ищешь его
Эстер, в потёртом фартуке с нитками на рукавах, кроит чёрную ткань в душной мастерской у рынка Махане Иегуда. Клиент-хасид тыкает в образцы пальцем с обгрызенным ногтем: *«Слишком тонкая, жена говорит, чтоб не просвечивало на солнце»*. Она кивает, пряча под стол блокнот с эскизами платьев — струящиеся силуэты, открытые плечи. Вечером, когда мать разогревает кугель на керосинке, Эстер слышит шепот сестры за стеной: *«Моше из булочной спрашивал, когда ты дашь ответ»*. Отворачивается к окну — в
Лиор, с потрескавшимися губами от постоянного курения, втискивается в душный офис в Неве-Цедек. На столе — ноутбук с треснувшим экраном, пустая чашка от *афуха* с остатками пены. Нога, в мятом сером худи, тыкает в клавиатуру, не глядя: *«Снова взломал муниципальный сервер?»* Он хрипит: *«Ищем записи камер возле старой автобусной станции. Там Эйтан исчез...»* За окном — реклама *«Шоко-Бест»* мерцает через пыль хамсина. В Яффо, у рыбного рынка, Нога находит USB в консервной банке за ржавым
Знаешь, иногда жизнь подкидывает такие сюжеты, что голливудским сценаристам и не снилось. Вот представь: рассвет еле брезжит через грязные шторы, а эти двое — парень и девчонка, лет по шестнадцать — просыпаются голые в одной постели. Да не просто так, а в квартире, где до сих пор пахнет лекарствами и мертвыми цветами. Их мама-то три недели как под землёй, а перед смертью успела ловить их руки своими холодными пальцами: «Найди́те его, понимаете? Ваш отец...» Ага, тот самый папаша, который слинял