Кьеу Минь Туан

Ли Хан, студент из Сеула, застрял в Ханое после отмены рейса. В хостеле с облупившимися обоями он натыкается на записку на вьетнамском: *«Не выходи после восьмой — луна смотрит»*. Соседка по этажу, Минь, в растянутом свитере и со следами хны на ладонях, бросает фразу: *«Ты же не из тех, кто верит в сказки?»* Ночью, вопреки предупреждению, он покупает лапшу у уличного продавца с тележкой-фонарём — вокруг внезапно гаснет свет, а в луже под ногами отражается красный месяц. Минь находит его в парке
Линь, 27 лет, в потёртой куртке, торопливо перебирает папки в офисе текстильной фабрики в Ханое. Её мобильный дрожит на столе — сообщение от сестры Май: *«Мама упала в обморок у рынка. Врачи говорят, сердце. Приезжай, пока не поздно»*. Она хрипло просит начальника Чыонга отпустить её на две недели, но он, поправляя очки, бросает: «Тысячу лет не видела мать — теперь героиней стала? Вернёшься через три дня, или ищи новую работу». В автобусе, пахнущем бензином и лемонграссом, Линь сжимает в руках
Хунг, парень из деревни, моет посуду в харчевне на окраине Ханоя. Его девушка Линь, студентка-филолог, тайком подкладывает ему в карман жареные семечки — знает, что он стесняется брать еду со склада. По вечерам они гуляют у озера Возвращённого меча: Линь цитирует Нгуен Зу, Хунг молчит, ковыряет грязь под ногтями. «Ты ж не навсегда здесь, — говорит она, — поступишь в училище, станешь электриком». Хунг фыркает: «А кто твою стипентию донатнул? Вон у тебя сумка — третья за год». Линь бьёт его