Joshua Levine

В Лондиниуме, под проливным дождем 43 года н.э., центурион Луций Марцелл ругается с местным кузнецом: «*Non satis ferri!*» — тыкает пальцем в кривой гвоздь для укрепления стен форта. Через тысячу лет, в переулке Ист-Чип, Эдит, травница с обожжёнными пальцами, зашивает в холщовые мешочки бузину и полынь. «Матушка, сестра кашляет чёрной кровью», — хрипит мальчишка в порванном капюшоне, суя ей монету со следами воска. Эдит молча кивает, заворачивая в тряпку щепотку белены. В пекарне на
В 43 году н.э. римский легионер Мартинус, счищающий грязь с кожаных сандалий у ворот Лондиниума, спорит с торговцем о цене на соленую рыбу. На узких улочках возводят базилику из кентского известняка, а в таверне «У белого коня» пьяный кузнец Тит разбивает глиняную кружку, ругаясь на акцент галльского раба. Через пять столетий саксонский плотник Эдвин, чиня крышу церкви Св. Павла, натыкается на римскую плиту с выцарапанным именем центуриона — прячет артефакт в холщовый мешок, боясь гнева
В Ливерпуле, под гул сирен и грохот зениток, Маргарет Доусон в помятой униформе добровольческой службы таскала вёдра с песком к докам. «Чёртов «Луфтваффе» опять метит в муку из Аргентины», — бурчала она, помогая грузчику с осколочной раной на предплечье. В портовом пабе «Королевский дуб» официантка Нора каждую ночь прятала бутылки виски за шторой — после бомбёжки 3 мая 1941-го бармен Джек шутил: «Если Геринг придёт, хоть напоследок выпьем». К 1944-му в Манчестере подростки из «Юных сапёров»
Знаешь, иногда я ловлю себя на мысли, как же круто, что обычные рельсы и вагоны буквально перевернули наше представление о путешествиях. Вот смотри: представь Англию XIX века — дымящийся паровоз, который впервые лязгнул колёсами по рельсам. Это ж как iPhone своего времени, только вместо айфонов — копоть и восторг толпы! А потом появился тот самый «Летучий шотландец» — да-да, тот красавец, что разогнался так, что у пассажиров ветер срывал шляпы. Кажется, именно тогда люди впервые поняли: «О, так