Жан-Франсуа Лагиони

Луиза, в синем шерстяном шарфе с вытянутыми петлями, топчет снег на тротуаре возле аптеки *Фаврель*. Ей кричит вслед одноклассник Марк, держа в руке пакет с багетами: *«Ты в субботу на каток? Матильда говорит, лед уже выдержит»*. Она молча поправляет рюкзак, потрескавшийся от мороза, и бормочет: *«Надо помочь дяде с печкой… спрошу»*. Дома, в трехэтажном доме на улице Монтень, ее ждет письмо от матери из Шарлевуа — конверт пахнет дубами и лекарствами. *«Переезжаю в Квебек. Твой выбор — со мной
Луиза мерзнет на остановке, курит «Житан» и смотрит, как пар от дыхания смешивается с дымом. Ее рыжие волосы торчат из-под вязаной шапки с помпоном — подарок младшей сестры Лизы, которая теперь ходит в тот же лицей на улице Декабрьских Событий. По четвергам после уроков Луиза забегает в булочную «Дюпон», берет багет и пачку масла «Президент», мать ругается, если забывает. «Опять в кроссовках? — шипит мадам Арно за прилавком. — В такую слякоть!» Луиза пожимает плечами, ковыряет ногтем трещину на
В старом замке с треснувшими стенами и тусклыми витражами Раммо, подросток с незавершёнными контурами рук, прячется от стражей в алых мундирах. Они патрулируют сады, где **Allduns** — совершенные обитатели с гладкой кожей и яркими одеждами — пируют под звуки расстроенного клавесина. Лола, полупрозрачная **Halfie** с выцветшими волосами, находит его в кустах шиповника: «Опять голодаешь? — бросает она, протягивая украденный хлеб с замкового стола. — **Sketchies** из руин говорят, художник бросил
Представь: бескрайняя пустыня, где даже ветер словно забыл, как дуть по-настоящему. Тут бродят страусы с взъерошенными перьями, будто их только что разбудили в середине апокалипсиса, а под ногами шуршат тушканчики — эти малявки выжили, пока всё вокруг горело. И среди этого бархатного ада — Гвен, эта хрупкая девчонка с глазами как два уголька. Её подобрали кочевники, но чувствует она себя примерно как скорпион в стеклянной банке: вроде и своя, а вроде выставлена на показ. А ещё тут повсюду… Ну,
Представь: посреди бескрайнего океана, под палящим солнцем, человек с веслами в руках — и ни клочка земли на горизонте. Вот это прикол, да? Гребёт сутки напролёт, ладони в кровь, а волны — будто живые — то швыряют лодку, как щепку, то вдруг затихают, словно смеются над его попытками. И ведь не яхта какая-нибудь с мотором — обычная скорлупка, которая скрипит от каждого удара волны. Страшно, наверное, ночью особенно. Темнота такая, что не поймёшь — вода внизу или небо над головой. Звёзды