Виктор Бонева

Амалия Рейес, медсестра в чикагской клинике на Уэстерн-авеню, каждый вторник после смены заезжает в аптеку за инсулином для матери. Кармен, сидя в кресле с потрескавшейся обивкой, ворчит: «Опять потратила ползарплаты? У меня и так ноги как вата». В пятницу утром Амалия находит в почтовом ящике уведомление от банка — просрочка по ипотеке на их двухэтажный дом с облупившейся краской. В кафе *Ла
Дзюри рылась в кармане деда, пока тот спорил с её братом Макото о деньгах. "Ты думаешь, я поверю в эту сказку про остановку времени?" — Макото бросил пачку сигарет на стол, разбив стакан с водой. В углу комнаты племянник Таку скреб ногтями по замку на ноге, молчаливый с утра. Дедушка Сагава вытащил потёртый камень с трещиной посередине, сунул его Дзюри в ладонь: "На счёт трёх —
Лиам, 17 лет, каждую среду после школы задерживался у старого моста через реку Криксайд — там, где ржавые перила обвила дикая ежевика. В кармане его худи гремели таблетки от мигрени: с тех пор, как в грозу его ударила молния, затылок саднило, а в глазах двоились силуэты. «Ты похож на зомби, — бросила Джена, разливая латте в «Красной Чашке», — вчера опять видел этих… крылатых?» Он молча ковырял