Знаешь, когда я читаю про начало войны на Тихом океане, до сих пор мурашки. Представь: Перл-Харбор. Эти кадры взрывов, дыма — они ведь врезались в сознание всей Америки. Пол-флота за пару часов на дно! После такого хотелось не просто воевать, а выть от ярости, понимаешь? Каждый следующий бой был как попытка вырвать кусок плоти у тех, кто ударил в спину. А потом — Гуадалканал. Блин, даже название звучит как проклятие. Наши адмиралы тогда, кажется, впервые за всю войну попали в точку: то ли
Вот сидит Бобо, докер, а в голове каша — неужели он того типа прикончил, с которым на набережной столкнулся? То ли тень мелькнула, то ли совесть проснулась… Руки ещё пахнут ржавчиной от якорных цепей, а в горле комок — будто глотнул морской воды. Сам себе твердит: «Да ладно, просто толкнул парня, упал он — и всё». Но сердце-то колотится, как штормовой колокол. А вечером — бац! — вытаскивает из воды девчонку, которая решила с жизнью завязать. Вода ледяная, а она в платье, как призрак, белеет.
О, это же та самая классика про мальчишку, который волкам вместо матери пришёлся! Представь: кроха в пелёнках, а вокруг — рычащие тени, горящие глаза в темноте… И ведь не сожрали! Взяли в стаю, выкормили, хоть джунгли-то — они ж не для слабаков. До сих пор мурашки, когда вспоминаю, как он с Багирой на хвосте вертелся или с Балу медвежьи премудрости зубрил. Честно, иногда задумываюсь: а смог бы я так? В двенадцать лет — уже с тиграми договоры на тыканье, с обезьянами на равных… А эти вечные
Знаешь, как бывает – война где-то там гремит, а ты ищешь, где бы поживиться и адреналину хватить? Вот наш Тим Бэйкер, американец с понтами и вечной скукой в глазах, именно так и влип. Еще до Перл-Харбора, когда Штаты в сторонке топтались, он уже вовсю перегонял бомбардировщики из Канады в Англию. Деньги? Да. Риск? Еще какое. Но парень явно искал чего-то большего – то ли славы, то ли оправдания своей вечной неспокойной натуре. И вот Лондон. Разруха, блэкауты, а он, как в плохом романе,