Александр, молодой и энергичный парень, всегда стремился к тихой и уравновешенной жизни. Однако, неожиданно для самого себя, он оказывается в центре вихря личных забот и проблем. Его выбор профессии - ветеринарного фельдшера - вызвал недоумение и удивление его родителей. Особенно это не понравилось отцу, который считал такую работу не достаточно прибыльной и перспективной, утверждая, что
В тишине забытого уголка российской деревни живет скромный старик, чья жизнь кажется обычной и ничем не примечательной. Но однажды судьба преподносит ему неожиданный сюрприз: приглашение на популярную московскую радиостанцию. Этот поворот событий становится началом удивительного путешествия в прошлое, раскрывающего тайны его жизни, о которых никто не подозревал. Когда-то он был знаменитым
В холодной тишине Заполярья, где каждый вздох обжигает легкие, молодые люди ищут свои пути к счастью. Их жизнь словно замерзла во времени, но сердца горят огнем надежд и мечтаний. Марина тоскует по любимому, который уехал на юг, оставив ей лишь видеочаты и горечь ревности к Ксении. Ксения, в свою очередь, влюблена в Глеба, но его сердце занято другими заботами. Витя, безответно влюбленный в
Анна Соколова, реставратор из питерской мастерской на Литейном, случайно находит в старинном альбоме фотографию 1913 года с зачёркнутым лицом девушки в платье, расшитом диковинными узорами. Её брат Алексей, бывший журналист, узнаёт в орнаменте символы из статьи про пропавшие реликвии рода Демидовых. «Смотри, тут трилистник переплетается с волчьим клыком — так метили тайники при Николае II», —
Саня, 14 лет, в синих потертых джинсах, находит рыжего кота с ободранным ухом у мусорных баков за пятиэтажкой на улице Гагарина. «Ты чё, космонавт, еду просишь?» — бормочет он, суя котенку в карман крошащийся пряник «Юбилейный». Дома прячет найденыша в коробку из-под китайских кроссовок за шкафом. Мать, Людмила Сергеевна, пахнущая жареным луком, стучит в дверь: «Опять кроссовки воняют?» — «Не, я
Максим, худощавый парень в потертой кожанке, вернулся в Сорокино после десяти лет в Питере. Первым делом зашел в «Рассвет» — столовую на вокзале, где раньше с отцом ел пельмени по воскресеньям. За углом столкнулся с Ольгой, которая тащила коробки с экспонатами для краеведческого музея. «Ты? Сюрреализм в провинции — это как ухаживать за кактусом в тундре», — фыркнула она, поправляя очки,
Миша, 12 лет, в рваных кедках, нашел четырехлистник возле сарая с покосившейся дверцей. Сестра Катя, 9, в клетчатом платье, тут же вырвала листок: «Дай! Мама кашляет, ей надо». Он уперся: «Сначала моё — новая удочка, а то Игорь с рынка хвастается». Спор прервал дед Степан, крикнув с огорода: «Куры разбежались, ловите, а не траву мните!» Загадали оба, сунув клевер под крыльцо, где валялись ржавые
Марина, в растянутом свитере с катышками, разбила чашку с трещиной, которую Сергей подарил на прошлый Новый год. Их дочь Аня, 14 лет, щелкала семечки у окна хрущевки, глядя, как отец ковыряется в двигателе «Жигулей» во дворе. «Опять на солярке ворчать будешь, когда в школу опоздаю?» — бросила она, выплевывая шелуху в жестяную банку из-под горошка. Сергей, вытирая руки об рваные джинсы, достал из