В мире, где прошлое и настоящее переплетаются, она — наследница древней магической линии, вынуждена покинуть свой дом, чтобы избежать роковой участи. Судьба забрасывает её в незнакомую страну, где ей предстоит жить под чужим именем и скрывать своё истинное происхождение. Став уличной торговкой редкими зельями, она завоевывает доверие жителей маленького городка, где каждый день — это новая
После мощного взрыва нефтепровода в порту района Биньхай разливается огромное количество нефти, вызывая разрушительный пожар, который угрожает целому городу. Пламя, словно неукротимый зверь, стремительно распространяется, нацеляясь на резервуары с горючими материалами и цианидом, что грозит катастрофой невиданного масштаба. В условиях надвигающейся беды, по тревоге поднимаются все пожарные
32-летняя Ду Лэин давно привыкла к рутине собственной жизни, где дни проходят на диване за едой и бесконечным бездействием. Без работы, с разрушающимися отношениями и отсутствием перспектив Лэин становится всё больше оторванной от реальности. Когда её младшая сестра возвращается в родительский дом, вспыхивает ссора, которая заставляет Лэин уйти. Устроившись официанткой в ресторане, она начинает
Ли Мэй месит тесто в крохотной пекарне на окраине Чэнду. За окном — трещины на асфальте, запах жасмина с рынка смешивается с ванилью. Её брат Сяо Фэн, в засаленном фартуке, вытирает лезвие ножа о штанину: *«Снова добавила сахар в начинку? Клиенты кашляют, как старики»*. Она молчит, прячет под прилавком флакон с розовой эссенцией — капля делает пирожные тающими, две вызывают удушье. По ночам Сяо
Чжан Чуэнь, инженер-стройтель из Пекина, сталкивается с Линь Сяоу, учительницей английского, на переполненной станции метро Шанхая. Она роняет папку с тестами, он помогает собрать листы, замечая исправленную красным ручкой фразу: *"Love is not a deadline"*. Позже они встречаются в кафе возле университета, где Линь подрабатывает — он заказывает латте, она чай с жасмином, отодвигая
Ли Минь, учитель из городской школы, прячет раненого повстанца в подсобке за ящиками с мелом и потрепанными учебниками. За окном гудят грузовики с солдатами, а запах гари от подожженных лавок на рынке въедается в одежду. "Ты с ума сошел, — шипит Чэнь Сяо, протирая окровавленный бинт в полуразрушенной аптеке. — Если найдут, нас всех к стенке поставят". Она достает из-под прилавка флакон
Ли Мэй, пятнадцатилетняя школьница из Чэнъаня, каждое утро обходит траншею с треснувшим асфальтом возле своего дома — дорогу перекрыли из-за ремонта теплотрассы. В старом районе, где воздух пахнет жасмином и пылью, она находит в кладовке деда деревянную шкатулку с трещиной в форме молнии. Внутри — бронзовый компас, покрытый иероглифами. Дед Лин, чинящий радиоприемник на кухне, бросает фразу:
Цюй Лин, дочь разорившегося торговца шелком, каждое утро пробиралась через шумный рынок Чанъаня, чтобы успеть на уроки каллиграфии в храме Байлунь. Ее коричневый халат постоянно цеплялся за корзины с рыбой, а в руке она сжимала потрепанную тетрадь с эскизами иероглифов. Однажды, спасаясь от погони стражников после кражи персика у торговца Ван Ли, она врезалась в Ци Юаня — молодого чиновника в
Ли Чжэн, механик из Циндао, обнаружил в багажнике разбитой «Чанъань» потёртый блокнот с координатами. Через три дня он стоял возле ларька с *цзяоцзы* в Сиане, сжимая записку: *«Шэньнунцзя, 32°25' с.ш., 110°15' в.д. Принеси паяльник и керосин»*. Напарница, девушка в жёлтом ветровке с нашивкой «ДТ», молча протянула ему билет на ночной поезд. В купе третьего класса пахло луком и машинным
Ли Вэй, в засаленной куртке от *Xingfu Factory*, получил смс с адресом в порту. В кармане — квитанция на лечение матери с печатью *Госпиталь №3*. На разбитых бетонных плитах уже стояли двое: Чжан Юн, водитель *BYD* с татуировкой карпа на шее, и Сяо Мэй, щурящаяся в телефон через треснувшее стекло. "50 тысяч юаней — не шутка. Играешь?" — Чжан пнул ржавую банку. Ли молча показал смс, где
Чэнь Цзывэй, судмедэксперт с привычкой жевать леденцы от тошноты, вскрывает тело в морге Ваньчай. Вентилятор гудит, не справляясь с запахом формалина. На столе — женский труп в синей куртке, под ногтями застряли нитки красного шёлка. «Смотри, шов неровный, — тычет пинцетом в рану ассистентка Линь Мэйчэнь, — как будто шили без линейки». Чэнь молча достаёт из кармана смятый чек из аптеки на улице
Линь Сяо, в потёртой кожаной куртке, каждый вечер мчался из школы в кафе «Золотой колокол». Там он разливал латте пенсионеркам, которые жаловались на громкую музыку из соседнего парка. "Опять твой скрипач орёт, как раненый кот!" — ворчала госпожа Чжан, стуча ложкой по блюдцу. Чэнь Вэй, тот самый скрипач, действительно репетировал у фонтана — смычок царапал струны, а ноты на подставке