В небольшом, окутанном тайнами городке, где каждая улица хранит свои секреты, стоит старый, заброшенный дом. Местные жители избегают даже смотреть в его сторону, ведь ходят слухи, что некогда здесь жила ведьма, чья злоба не угасла даже после смерти. Группа старшеклассников, жаждущая острых ощущений, решает провести там Хэллоуин, не подозревая, что их любопытство вызовет силы, которые лучше бы
Эмили Картер, редактор из Чикаго, приезжает в Хартс-Холлоу, чтобы продать старый дом тети Мардж после ее смерти. В углу гостиной она находит коробку с письмами 80-х: «Мардж, завтра привезу ту самую гирлянду. Не вздумай платить — считай подарком. — Джек». В кафе «Сосновая шишка» местный плотник Итан Грейвс, задевая рукой гипсового ангела, роняет его. «Простите, я склею», — бормочет он, подбирая
Джексон Харлоу, шериф с подтянутой формой и потёртым кобурой, возвращается в Пайн-Рок, Вайоминг, после десяти лет в Денвере. Его трейлер стоит на окраине, рядом с заброшенным мотелем, где неоновая вывеска мигает через раз. В местном баре «Лосиный рог» он допрашивает бармена Сэма о смерти брата-лесника Люка — тот найден с пулей в груди у реки Грин-Ривер. «Ты думаешь, я не заметил следы квадроцикла
Эмили, ветеринар с тремя кошками и хронической аллергией на сено, и Сара, учительница математики, которая терпеть не могла детей, бросили квартиры в Чикаго и купили полуразвалившееся ранчо возле каньона Биг-Хорс. Первый месяц ушел на прорванные трубы, борьбу с мышами в кухонном шкафу и попытки доить упрямую козу по кличке Грейс. По утрам, пока Сара разбирала коробки с учебниками, Эмили в
Лиам, 23 года, моет кружки в кофейне *Beanstalk* на окраине Портленда. Его соседка Зои, с синей прядью в волосах, таскает за собой гитару с треснувшим грифом — подобрала на распродаже в Goodwill. «Ты же играл в школе на укулеле?» — тычет она в него пальцем, пока он вытирает стойку. Он отмахивается: «Это не счет». По вечерам Зои репетирует во дворе с группой *Sour Grapes* — барабанщик Джейс стучит
Алекс Траут затягивается сигаретой, сидя на ржавой бочке у въезда в заброшенный нефтеперерабатывающий завод. Его револьвер "Шестерка", с выцарапанными на рукояти инициалами брата, лежит на коленях. Мира Харт щелкает затвором арбалета, сканируя тепловые сигнатуры через очки с треснувшей линзой. «Твой киборг-дружок опять слил масло на радар», — бросает она, указывая на пятно в форме